Гроза над Дремучим МиромСтраница 70
— Нам нужно посовещаться, — сказал Бахрам. — Не один я принимаю здесь решения.
— Что ж. Я подожду, — согласился наместник.
Сначала среди общинников прокатилась тихая волна беспокойства. Затем послышался глухой рокот и негромкие разговоры, которые постепенно перерастали в оживленную полемику. Взрослые, перебивая друг друга, сообщали Бахраму свои предположения. Дервиш молча слушал. Многие считали, что наместника не стоит пускать в общину, наивно полагая, что сам он не сможет перебраться через ущелье шириной в несколько шагов.
Бет и Иверлин с беспокойством прислушивались к обрывкам разговоров, стараясь уловить голос дервиша, потому что, как ни крути, все же он был здесь главным. Они боялись оказаться заложниками этой ситуации. Их могли вместе с Хамсином не впустить в общину.
Судя по долетавшим с другой стороны и особенно выделявшимся среди монотонной какофонии репликам и возгласам, большинство общинников все же собирались впустить наместника, но лишь выдвинув ряд условий. Каких именно Бет пока не могла разобрать.
— Зачем тебе понадобился Бахрам? — решила она пока выяснить у Хамсина.
— Это не твое дело, — прогудело из-под бронзового шлема.
— По твоей милости, нас могут выкинуть из общины!
— Меня это не волнует.
— Не сомневаюсь. Только вот что: меня тоже не волнует твоя судьба. Ты подло поступил со всеми нами, теперь не жди благородства и от нас. Понял?
— Не совсем. Ты что мне угрожаешь?
— Точно!
Послышался глухой раскатистый смех. Его тут же услышали все общинники и, удивившись, прекратили разговоры. Все обернулись, пытаясь понять, что могло вызвать такой неудержимый хохот, который смолк лишь спустя полминуты.
После этой выходки Хамсина Беатриче решилась на крайние, в ее понимании, меры:
— Я имею права высказать свое предложение по поводу Хамсина? — спросила она у Бахрама.
— Да, — ответил он. — Ты равноправный член нашей общины.
— Так вот, — продолжила Бет, обернувшись на наместника. — Вы напрасно боитесь его. Здесь в лабиринте он так же беспомощен и уязвим, как и все мы.
Заявление это произвело ошеломляющий эффект. Община произвела хоровой вдох изумления и снова замерла в ожидании дальнейших слов Беатриче. А она приблизилась к наместнику и, указывая на него рукой, продолжила:
— Но мы можем заставить его вывести нас всех отсюда на волю. Он ведь не захочет остаться тут с нами навечно.
Толпа на другой стороне снова загудела. Все принялись обсуждать предложение Бет. Для многих из них слово «воля» имело тот же смысл, что и «мечта» или «мираж». Не все были готовы к таким внезапным переменам в своей судьбе. Кому они были нужны на этой «воле»? И зачем она была им нужна?
Наконец, снова выдвинулся Бахрам.
— Мы приняли решение, — сказал он. — Пусть Хамсин войдет в общину. Я поговорю с ним, как он того хочет. А потом, решим, что делать дальше.
— Постойте! Пусть сначала даст слово наместника, что выведет нас всех отсюда, — снова вмешалась Беатриче, но, не увидев особого энтузиазма на бледных лицах общинников, чуть менее уверенно добавила:-По крайней мере, тех, кто пожелает этого.
Воцарилась тишина. Беатриче с ожиданием смотрела на Хамсина и боялась, что он откажется, и она лишится последнего шанса на свободу. Все остальные не придавали этому особенного значения и просто ждали, как отреагирует наместник.
— Даю слово, — прогремело, наконец, из-под шлема.
— Что ж, тогда прошу к нам, — сказал Бахрам. — Саб-Бияр, принеси лестницу
Но наместник, внезапно сделав короткий разбег, мощным прыжком преодолел пропасть и оказался на той стороне нос к носу с дервишем. Люди тут же боязливо отпрянули назад.
— Так, где мы сможем поговорить? — спросил он сразу.
— Идем в мои покои, — пригласил его жестом старик.
Саб-Бияр помог перебраться девушкам через пропасть и сразу спросил, каким образом они встретили Хамсина.
— Ты нас сначала накорми и напои, потом вопросы задавай, — сказала Иверлин. — Знаешь, сколько мы скитаемся по лабиринту?
— Вы, наверное, решили, что мы навсегда пропали? — спросила Бет, когда они уже шли к кухне. — Нас не было дней десять или одиннадцать?