Физиологические основы зрительных иллюзий восприятия размера

Страница 7

Можно увидеть действие своего собственного шкали­рующего механизма константности. Это займет всего не­сколько секунд и будет очень наглядно.

Сначала надо получить четкий последовательный образ, пристально посмотрев на яркий свет (лучше все­го — на фотографическую вспышку), а затем — посмот­реть на стену или экран. Последовательный образ по­явится на экране, и размеры его изменятся в соответст­вии с расстоянием до экрана. Эксперимент попросту со­стоит в следующем: после того как вы получили четкий последовательный образ вспышки, посмотрите на распо­ложенную вблизи ровную поверхность, скажем, книгу или ладонь руки, а затем взгляните на дальнюю стену комнаты. Вы обнаружите, что последовательный образ очень заметно изменяется по величине. Он будет умень­шаться при взгляде на ближнюю поверхность и увели­чиваться, когда вы посмотрите на дальнюю стену. Из­вестно, что при увеличении расстояния до экрана, на который проецируется последовательный образ, в два раза размеры этого образа увеличиваются вдвое. Это обратное соотношение между величиной и расстоянием известно под названием закона Эммерта.

Увеличение зрительного последовательного образа с увеличением расстояния происходит благодаря действию шкалирующего механизма константности, который в обычных условиях компенсирует сокращение изображе­ний предметов на сетчатке при увеличении расстояния до них. В описанном выше эксперименте изображение вспышки не сокращается, поскольку оно фиксировано на сетчатке, и таким образом мы видим действие нашего собственного шкалирующего механизма константности.

Теперь можно вернуться к иллюзиям. Если бы шкалирующий механизм константности, имеющий тенден­цию компенсировать изменения расстояния, приводил­ся бы в действие теми деталями перспективного рисунка, которые указывают на глубину, то мы должны были бы ожидать появления наблюдаемых искажений восприятия в рисунках, вызывающих иллюзии. Это очень разумная теория. Ее большим достоинством является то, что она не постулирует ничего такого, что было бы нам еще не­известно. Она объединяет два общеизвестных явления, предполагая, что иллюзорные нарушения — это резуль­тат действия шкалирующего механизма константности при его неправильном использовании. Так как рисунки, вызывающие иллюзии, по существу плоские, легко по­нять, что если все же детали рисунка, отражающие пер­спективу, вводят в действие механизм константности, то включение этого механизма должно расцениваться как неуместное. Части рисунков, воспринимаемые как более отдаленные, будут увеличиваться. В этом и состоит сущ­ность явления.

Но одно дело — выдвинуть теорию, другое — доказать ее справедливость. Фактически принятие этой теории создало известные трудности, к рассмотрению которых мы сейчас и перейдем. Рисунки, вызывающие иллюзии, как правило, выглядят плоскими, двухмерными. Мы должны объяснить: 1) почему эти рисунки кажутся плос­кими, несмотря на наличие деталей, указывающих на перспективу; 2) каким образом может включаться в действие механизм константности, если эти рисунки вы­глядят плоскими, когда, согласно закону Эммерта, ме­ханизм константности функционирует лишь в соответ­ствии с видимым расстоянием. Я полагаю, что именно эти трудности и препятствовали серьезному обсуждению данной теории до настоящего времени. Теперь посмот­рим, не можем ли мы преодолеть эти трудности.

Первое затруднение объяснить сравнительно просто. Когда мы смотрим на рисунки, вызывающие иллюзии, мы видим не только сами рисунки, но и бумагу, на кото­рой они изображены. Рисунки выглядят плоскими, потому что они расположены на плоской поверхности. Что про­изойдет, если мы сохраним рисунки, но удалим поверх­ность, на которой они изображены? Это легко сделать, если изготовить проволочные модели этих рисунков и раскрасить их светящейся краской, чтобы они светились в темноте. Если подобные светящиеся модели рисунков рассматривать в темноте, глядя на них одним глазом,— чтобы исключить стереоскопическую информацию о их действительной глубине или ограничить эту информа­цию,— мы обнаружим, что модели кажутся трехмерными. Модель стрелы, например, больше не будет казаться пло­ской: она похожа на угол. Модель стрелы с расходя­щимися концами наконечников похожа на внутрен­ний угол, а со сходящимися концами — на внешний угол здания, как это соответствует законам перспек­тивы, и они неотличимы от настоящих трехмерных мо­делей углов. Это наблюдение раскрывает причину того, почему подобные рисунки в обычных условиях кажутся плоскими: фактура бумаги является источником инфор­мации, противоречащей той, которая поступает от дета­лей рисунка, указывающих на перспективу, что и мешает появлению ощущения глубины. Это очень важно учи­тывать художнику, так как фактура его бумаги или холста всегда будет конкурировать с теми деталями его рисунка, которые передают глубину, и мешать видеть его в трех измерениях. Удалим фактуру, и удивительным образом появится ощущение глубины. В этом и заклю­чается причина, почему цветные фотографические плен­ки при простом просматривании могут казаться более убедительными по глубине, чем когда они проецируются на экран, особенно, если свет довольно тусклый, так что легкие недостатки поверхности пленки не выявляются.