Газета Завтра 862

Страница 35

Кровь текла в моих жилах, текла издалёка,

холодела в предчувствии злого урока,

закипала она, когда Русь унижали,

застывала она на восточном кинжале,

проливалась на землю от пули устало,

в чернозём уходила, зарей расцветала.

И приказ её, что неизбежней победы:

Созидать и растить, знать пути и ответы.

Мы с тобою спокойны, по-детски спокойны.

В нас Россия живёт и проходит сквозь войны,

и прославится вновь, это может быть завтра,

безупречная кровь, безупречная правда.

***

Воля к жизни толпе дана,

этим чувством слаба страна —

тяга к сытости и углу

поклониться принудит злу.

Презирая земли дары,

мудрых книг избирай миры,

не считай золотые дни.

Волю к смерти в душе цени.

***

Где сокол вьётся, где ветер бьётся,

грядет Россия одетой в солнце.

Как наше знамя над племенами

грядет Россия одетой в пламя.

Пусть мир уставший её коснётся

умрёт и очнётся.

Мятется стадо и ищет брода,

но голос Бога, но голос Рода

летит над градом, грозой блистая:

вы нынче — стадо, а завтра — стая,

чей путь начертан и принят далью,

не вырубить сталью.

На нашей карте кресты и руны,

о нашей правде рокочут струны —

лучи от Запада до Востока,

чеканят пульс неземного рока,

и грохот эха уходит в душу

шквалом на сушу.

Лови момент, воплощай легенды,

в умах — смещаются континенты,

Столкнутся правды — вскипает лава

и зверство нрава, и месть, и слава.

Ждут удостоенных высшей меры

глиняные карьеры…

Где сокол вьётся, где ветер бьётся,

грядет Россия одетой в солнце.

Как наше знамя над племенами,

грядет Россия одетой в пламя.

Пусть мир уставший её коснётся,

умрёт и очнётся.

***

Не отрекусь от горечи былого —

развалин храма, смуты и огня.

И если Богом снова станет Слово,

то мой народ не обвинит меня.

Не устыжусь за мятежи и войны,

оправдывать стыдливо не начну

тех предков, что прожили недостойно,

но всё же не оставили страну.

Им — память да могильная ограда.

А мне — их злые, честные слова.

Пускай опять сомнительна награда

за простоту, что хуже воровства.

Я на престол кладу мечи и цепи

туда же, где терновые венцы.

Вина отцов нам неподсудна, дети.

Так неподсудны беженцам бойцы.

***

Красные ягоды, листья узорные,

белые хаты да пашенки черные,

реки бескрайние и полноводные…

Здесь и рождаются песни народные.

В них богатырская удаль былинная,

и каторжанская вольность звериная,

и скоморошья насмешка простецкая,

девичья грусть, похвальба молодецкая.

.Вечером звёзды горят небывалые,

люди сидят на крылечках усталые,

и с подголосками и переливами

песня плывёт над осенними нивами.

Падают вниз на дороженьки сорные

красные ягоды, листья узорные.

Скоро придут холода неминучие,

поразгуляются вьюги колючие.

Ах, до чего же ты, песня, печальная,

невесела была Русь изначальная,

да и сегодня терзается, плачется,

песню придумает, в песне упрячется,

словно в бездолии и непогодине

Родины нет, кроме песни о Родине.

***

Спой мне песню про черного ворона.

Расскажи, где живая вода.

Я ушла в чужедальнюю сторону

и назад не вернусь никогда.

В низком небе луна неизвестная,

нет на родине этой луны,

и холодное, злое, бесчестное

затуманило ясные сны.

Вспомню степи да рощи сосновые,

ночь не ночь, и страна не страна.

О высокую стену дворцовую

разобью я бутылку вина.

Разлетятся осколки гремучие,

покачнётся лихая земля,

и высокие травы колючие

заплетут основанье Кремля.

Заплетут чужедальнюю сторону,

ветер, стихни, и враг, отступи!

Спой мне песню про черного ворона,

словно я умираю в степи.

***

За посёлком вдоль дороги гладкой,

где трава дрожит,

с осторожной вкрадчивой повадкой